— Почему ты обманула, меня, мама? Почему ты сказала, что он умер?
— Это все очень сложно объяснить, Энни. Когда ты вырастешь, ты поймешь. Ты поймешь, что я сделала это все для тебя. Я хотела, чтобы ты была счастлива, чтобы ты жила в этом прекрасном доме, чтобы у тебя было много прекрасных игрушек.
Дети не терпят ни вранья, ни фальши. И я в качестве взрослого зрителя тоже с большим недоверием отношусь ко всякого рода словесным хитросплетениям, искусно спрятанным под ярлычком «ложь во благо». Хотя где-то в глубине души я согласна с таким подходом, но применять его на деле нужно предельно осторожно, особенно касаемо совсем маленьких собеседников.
Дети не терпят ни фальши, ни вранья — говорю вам это с уверенностью взрослого человека. Хотя сами порой умеют врать с исключительным превосходством над взрослыми. И так изумительно книжно и красочно, что не подкопаешься. Вероятно, это происходит оттого, что они стопроцентно уверены в своей сказке, и подобная сила детского убеждения передается от маленького рассказчика с бесподобным размахом художественных образов. Детское сердце — это такой особый камертон, который настроен чувствовать даже самые тонко уловимые нотки обмана в голосе. И ведь доказывать обратное малыши вам не будут и сделают вид, что они вам поверили, – в этом смысле они значительно умнее взрослых. Маленькие обладатели чутких сердец как минимум замкнутся в своем сокровенном мире кукол и плюшевых медведей и на контакт не выйдут очень долго. Они ощущают внешний мир совсем иначе, чем мы взрослые.
Именно так его ощущала 7-летняя американская девочка Эллисон Уитбек в роли Анюты — американка по паспорту, русская корнями. Ей несколько лет твердили, что родной папа умер, а она ни с кем особо не пререкаясь, ждала его и верила, что он жив.
К слову скажу, что взрослым часто не хватает именно такой безграничной веры, иначе счастливых человеческих судеб было бы на порядок больше.
Анюта придумала свою маленькую хрустальную сказку, в которую вход имела только она, а из взрослых только утерянный отец (Владимир Машков), проживающий в России, но всеми фибрами своей души мечтающий пересечь океан, чтобы только взглянуть на свою дочь.
Карен Шахназаров в 1995 году снял добротное и очень мягкое семейное кино с легким звучанием комедийных и романтических ноток в малознакомом для российского кинематографа жанре road movie: история похищения семилетнего ребенка собственным отцом; история их путешествия автостопом через всю Америку. Причем, изначальная авантюра их совместного путешествия задумывалась, как побег из Сан-Франциско в Мексику, а там уж и «рукой подать» до России, где живет родная бабушка Анюты, к которой она так хочет попасть.
С точки зрения достоверности, учитывая американское законодательство с их конвенциальным «не приближаться к дому ближе, чем на 15 футов», сценарий Карена Шахназарова — это чушь редкая. А вот с точки зрения эмоций, причем самых светлых и позитивных, картина удалась на славу. Особенно нужно учесть тот факт, что отец и дочь разговаривали на двух разных языках и вербально через раз понимали друг друга. Но в том-то и дело, что разговаривала эта сообразительная улыбчивая девочка со своим отцом именно сердцем: она буквально пыталась уловить движение его губ своей детской неиспорченной душой. И только потому понимала персонажа Машкова с полуслова. В детских глазах Анюты, когда она особенно пристально заглядывала в глаза своему папе, читалась какая-то щенячья преданность. Она готова была ему простить исключительно все и решиться на любую авантюру их совместного путешествия, главное, что он нашелся. А такая малость, как незнание английского языка, представлялась ей ничтожным пустяком.
Эта юная актриса на протяжении всей картины радует зрителя невероятно. Она цепко и по-взрослому держит внимание именно на себе. Ее нахождение в кадре — это особое украшение картины. Ее повадки милого обаятельного ребенка — гармоничны и естественны. На ее абсолютно взрослую актерскую игру хочется смотреть, смотреть и смотреть, настолько эта девочка талантлива и самобытна даже в такой на первой взгляд лубочной и сказочной истории.
Играть с детьми всегда очень трудно, а держаться в кадре в качестве достойного партнера — трудно вдвойне. Владимир Машков в фильме «Американская дочь» своей актерской игрой до этой семилетней девочки явно не дотягивает, не дотягивает от начала и до конца картины. Предполагаю, что это сделано умышленно, чтобы не разрушать целостность картины. Может быть, даже сознательно не желая переигрывать в кадре, Машков здесь работает на очень прикрученных оборотах своего яркого таланта. Он не дает от себя ту узнаваемую харизму персонажа Парфена Рогожина как в "Идиоте" 2003 года. Не сыплет блатными присказками, как его персонаж Давид Маркович Гоцман в "Ликвидации" 2007 года.
Складывается особое ощущение, что "Американская дочь" — это особая периферия его многогранного таланта: Машков здесь лиричен, сентиментален, чуть взвинчен и достаточно интересен в той мере, в коей позволяет развернуться его актерской игре непосредственно сценарий картины.
Именно по этой причине, мне показалось, что он осознанно не дотянул свою роль и тем самым резонно уступил место этому милому американскому ребенку. Какой-то странный безвольный отец и горе-грабитель получился в его исполнении, — настолько нелепо прописан сценарий картины. И мне даже иногда казалось, что девочка украла себя сама.
И если главный герой фильма «Вор» 1997 года Владимира Машкова был чертовски привлекателен, то в этой ленте актер работает с прохладцей, особо не закатывая рукава. Мускулы его лица предельно расслаблены, и даже когда на щеке у него появилась скупая мужская слеза при долгожданной встрече с дочкой, я ему как-то не особенно поверила. На протяжении всей картины мне в качестве впечатлительного зрителя все время его хотелось немного встряхнуть. Во многих кадрах он будто бы не из этой ленты, словно совершенно случайный персонаж.
И можно было бы «обидеться» на режиссера Карена Шахназарова за недостоверного «папашу», если бы американская девочка не перетянула всю мою зрительскую симпатию на себя. Картина все-таки носит название «Американская дочь» и, значит, именно дочь должна быть предельно убедительной, а ее папа может спокойно «покурить в сторонке».
Да, безусловно, все бремя актерской профессии взвалила на себя Эллисон Уитбек, и ей это было в радость. Эта миленькая девочка занимает в картине заслуженно центральное место, она здесь ключевой персонаж. И наблюдать за ее детской игрой сплошное наслаждение. А впрочем, как мне кажется, у детей это не столько актерская игра в кадре, сколько детская забава. И если им что-то нравится, они делают это с неподражаемым удовольствием.
Мария Шукшина в роли мамы этой маленькой героини, вписалась в образ «заамериканенной» жены, которая сбежала со своей дочерью несколько лет назад из России в Америку, безупречно хорошо. Ее героиня получилась довольно ломкой и податливой женщиной, однако, податливой в свою пользу. Она не устраивает своему бывшему мужу, музыканту-неудачнику, никаких истерик. Ни единого раза не повышает голос на персонажа Машкова, которого угораздило через 4 года приехать в гости в Штаты. Но ее цели предельно ясны и отточены. Она волевая и тихая одновременно; она не бьет посуду, но бьет аргументами. Ее роль в этой картине не слишком затянута, но появляясь в начале и в завершении истории, она не может не вызвать у зрителя симпатию к довольно умной и красивой женщине с правильной и по-русски мягкой красотой женственного лица.
Подбор американских и русских актеров осуществлен просто идеально. Русские в Америке сняты предельно органично: все персонажи вписываются в контекст этой истории вполне естественно. Они не «бьют» по глазам, не смотрятся «белыми воронами» и существуют в кадре так запросто, будто не было никогда никакого железного «доперестроечного» занавеса и двух разных континентов — разных по менталитету и уровню жизни.
Должно быть летом очень сильно тянет на лирику, этот сезон ослабляет поводья, дает немножко насладиться чем-то светлым и хорошим. Точно так же я насладилась этой картиной и получила такое ни с чем не сравнимое удовольствие с долгим послевкусием, которое может подарить приятная джазовая композиция.
«Американская дочь» — это не та картина, которая пробивает искрометным сюжетом или виртуозным нагнетанием сложной интриги. Это скорее картина-релакс, картина-настроение с легким налетом минора, согретая теплом и обаянием ключевых персонажей.
Нужно сказать, что лента получилась очень душевная и человечная. Среди прочего режиссеру удалось вывести на осознание своему зрителю много серьезных вопросов. Мало того, что абсолютно сумасбродный поступок сентиментального отца, совершенный на болезненной рефлексии очень сложного переживания чувства вины, Шахназаров виртуозно вплел в канву своей на первый взгляд легкомысленной ленты. Так и ко всему прочему режиссеру удалось сквозной техникой проявить такую нравственную проблему, как сделка с совестью. Когда-то жена сбежала от персонажа Машкова с дочерью, не побоявшись переплыть океан для своей безопасности и благополучной жизни, дабы оказаться подальше от этого лузера-музыканта. Четыре года спустя похожий поступок совершает этот самый русский музыкант, которому оказалось мало свиданий с дочерью и в свою очередь (словно в отместку) ему захотелось чего-то большего.
Возможно, Карен Шахназаров в определенной мере стесняется каких-то особых личных чувств. Именно этим можно объяснить подобный нарочито сказочный финал картины, — и здесь режиссер словно дожимает это условное трио сумасбродных поступков ключевых героев: маленькая девочка угоняет семейный вертолет и забирает персонажа Машкова из американской тюрьмы в Россию, куда она летит навстречу со своей бабушкой. Все это выглядит забавно, сказочно и мелодраматично. Но как бы то ни было, это совершенно не портит идейную глубину картины.
«Американская дочь» — это очень светлая и красивая картина, оставляющая после себя закономерную рефлексию личных переживаний в контексте очень мощной эмоциональной и духовной связи главных персонажей.
Не секрет, что в основу сценария этого фильма частично легла биографическая история самого Шахназарова. Он выплеснул в картине все свои эмоции, всю свою боль и все переживания тех лет. Быть может, в этом была главная мотивация создания ленты, а не в достоверности сценария.
Лента вышла очень теплой и душевной. Хотел того или нет, но Шахназаров затронул здесь вне всякой ментальной дискриминации такие интересные и глубокие аллюзии:
— возможно, все мы в глубине души остаемся детьми, слабыми, чуткими, наивными;
— возможно, все мы люди Мира, в своей духовной потребности, находящиеся вне этнических принадлежностей;
— возможно, вся наша жизнь это путешествие от себя вчерашних к себе еще не случившимся — Дорога длинною в жизнь.
облако тэгов
